Валентин Дьяконов
Отходы или трансы?

О технологиях возведения границ в России

Выставка Инке Арнс и Тибо де Ройтера «Граница» дает пищу для размышлений не только благодаря серьезным художникам, которые в ней участвуют, но также благодаря особому способу монтажа экспозиции. Отдельные ящики, которые одновременно служат для хранения и экспозиции, напоминают пассаж из статьи Сарата Махараджа «Конго наводняет Акрополь». « “Коробка в чемодане“ (1935–1971) ...состоит из 69 миниатюрных копий работ, созданных [ Марселем Дюшаном] к 1935 году», – пишет Махараж в 1991 году, когда после распада Советского Союза по всей Восточной Европе возникло множество новых границ. «Они находятся в коробке, которая помещена в чемодан. Он служит архивом его творчества, «переносным музеем». «Коробки в чемодане» предназначены для перевозки, путешествий и странствований, рабочий набор произведений художника-иммигранта [sic]». Связь между Дюшаном, «Границей» и постсоциалистической ситуацией требует осмысления, которое базируется на представленных здесь пересечениях.
 
В процессе составления карт, являющимся по своей природе политическим,  нет, пожалуй, ничего более стратегического, чем обозначение границ. Создание границы подобно последнему штриху в претензиях  национального государства на суверенитет, образованию виртуального острова, окруженного кажущейся культурной и социальной периферией, населенной второсортными «другими». Самые последние примеры этого демаркационного творчества подчеркнуто агрессивны: Дональд Трамп стал 45-м президентом Соединенных Штатов Америки частично благодаря тому, что в рамках своей кампании обещал возвести стену на границе с Мексикой; ИГ стремится возродить халифат, потому что истинно исламское государство не может существовать без «своей» земли; Россия присоединяет Крым, чтобы поспособствовать пересмотру вопроса о восстановлении империи с того момента, когда она началась во времена царствования Екатерины Великой. Таким образом, многие политики во всем мире проявляют большую напористость, даже изобретательность в вопросе, который казался устаревшим десять лет назад, когда в неолиберальных мечтах Томаса Фридмана весь мир стал плоским.
 
Складывается впечатление, что границы уникальны для углеродных форм жизни, поскольку, как оказалось, искусственный интеллект действует в рамках системы, основанной не на пространствах карт. AlphaGo Zero, новая программа для искусственного интеллекта, которая играет в го, победив более раннюю версию, поражает экспертов игры ходами в центре доски вопреки сценарию и полям игры игровым полям, которым доверяют большинство игроков. Конкретные истории развиваются на конкретных территориях, а охват нарратива за пределами границ всегда обусловлен политикой, чего цифровая программа лишена по своей природе. Можно только представить, чего можно добиться, если автоматизировать внешнюю политику или всего одно заседание Организации Объединенных Наций.
 
Все проекты, касающиеся границ, как реальные, так и демагогические, основаны на понятии превосходства внутри предлагаемой границы. Это воображаемые сообщества Бенедикта Андерсона, но бюрократия в них реальнее некуда. Без паспорта нет границы, без визы нет паспорта. В пространстве отсутствия того и другого возникает нелегальный иммигрант – человек, который находится физически внутри, но при этом за пределами воображаемого сообщества. Это на языке Зигмунта Баумана – «человеческие отходы», которые впервые появились во время подготовки Европы ко Второй мировой войне и национальной политики фашистской Германии. Противоположностью «отходов» являются «плоские земляне», «глобалисты» Фридмана и все, кто существует в достойных условиях, требующих приставки «транс-»: транснациональный, трансгрессивный, даже трансгендерный, – потому что, даже принадлежа к последним, вы находитесь в ситуации, когда у вас есть права или вы боретесь за их реализацию.
 
Невозможно начать размышления о границах «без понимания колониального различия», как пишет Вальтер Д. Миньоло. Может  ли что-то еще, кроме колониального различия, объяснить или, по крайней мере, обратить внимание на структуры власти, которые сохраняют границы и формируют их? Данные идеи только начали развиваться в российских научных кругах в течение последних двух десятилетий. Теперь же благодаря тому, что вопрос о границах становится все более злободневным от года к году, колониальное различие предлагает новые и важные способы решения старых и стереотипных головоломок России. В «Преступлении и наказании» Достоевского знаменитая дилемма Раскольникова «тварь ли я дрожащая или право имею», как правило, читается как рассуждение об этике. Но в колониальном контексте появляется новая перспектива, помещающая драму Раскольникова непосредственно в область политики.
 
Понимание колониального различия может дать русским не только более четкое понимание политики идентичности, но и столь необходимое представление о прошедшем столетии.
Вторую мировую войну следует рассматривать как борьбу Германии и Италии за собственные колонии, в России и Африке соответственно, чему способствовало то, что в 1870-х годах они были исключены из «Схватки за Африку». И Россия, как показал Ларри Вульф в «Изобретая Восточную Европу», и Африка рассматривались к тому времени в большой степени с позиции расового упрощения. Что усложняет ситуацию, так это то, что Россия, изначально развиваясь благодаря торговле мехами, уже стала колонизатором на невостребованных просторах, населенных (в основном) племенными сообществами.
 
Такое многоуровневое угнетение создало противоречивых личностей, и Раскольников является одним из вымышленных персонажей в пестрой толпе персонажей реальных, как герой блестящей книги Георгия Дерлугьяна «Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе». Вопрос Раскольникова может и должен быть переформулирован в «отход ли я или транс». Даже слишком уместно, что на сверхчеловеческом полюсе абсолютного права убивать он разделяет взгляды Наполеона Бонапарта, неудавшегося колонизатора, столь же масштабного, как Гитлер, хотя и с современными (а не ретромодернистскими) задачами.
 
Таким образом, у того, кто разделен на части активными и пассивными формами глагола «колонизировать», в паспорте появляется множество разрешающих и запрещающих отметок. Например, имея визу в современное государство, можно оказаться невъездным в Соединенные Штаты. А виза в страну с капиталистической экономикой не гарантирует участия в принятии политических решений. Эта проблема, глубоко ощущаемая, но редко озвучиваемая в России, требует новой глобальной паспортизации с учетом физических, политических, психологических состояний, привлекая при этом внимание ко всем структурам власти, исключающим возможность участия. Нет никакой необходимости выбирать между отходами и трансами, потому что каждый из нас является и тем и другим, вопрос в том — в какой мере?

Валентин Дьяконов (р. 1980, Москва) - куратор Музея современного искусства «Гараж», критик. Кандидат культурологии, диссертация посвящена московской художественной культуры эпохи оттепели. Публикуется в качестве критика в изданиях по искусству с 1998 года. С 2012 года занимается организацией авторских выставочных проектов в разных городах России.