Холокост в комиксах
Незнакомая страница истории

В своём графическом романе «Боксёр» Кляйст с помощью небольших чёрно-белых рисунков рассказывает историю польского еврея Хертцко Хафта, который выживает в Холокосте: в концлагере Яворцно вблизи Освенцима он борется с другими заключёнными для увеселения офицеров СС.

Книга «Боксёр. Настоящая история Хертцко Хафта», вышедшая в издательстве Carlsen в 2012 году, рассказывает о пережитом в концентрационном лагере, о драматичном побеге и о послевоенном времени, о новой жизни в США в качестве профессионального боксёра – на основе биографии, написанной сыном Хафта. Вместе с тем, фоновой линией повествования является история о сложных взаимоотношениях отца и сына.
В 2013 году графический роман Райнхарда Кляйста был удостоен Немецкой премии в области молодёжной литературы в категории «Документальная литература».

Жюри Немецкой премии в области молодёжной литературы обосновывает свой выбор большим просветительским потенциалом этого документального произведения. Что так привлекло Вас в истории Хертцко Хафта?
 
Когда мне в руки случайно попала эта книга, у меня зародилась идея превратить её во что-то ещё. Но поначалу я испугался. Такой негативный герой и, к тому же, действие, которое распадается на две части. Однако прошло некоторое время, и я заметил, что именно эти недостатки и заворожили меня сильнее всего. Мне просто нужно было найти связующее звено для этой истории. Для этого у меня была история любви к девушке по имени Лия. Такой драматизм сложно придумать нарочно. К тому же, связать темы Холокоста и бокса (а вместе с тем и мафии!) определённо стало для меня вызовом.

В одном из своих интервью Вы охарактеризовали Хафта следующим образом: «сильный характер, боевая натура» и «не мышь». Что Вы думаете о комиксе-притче Шпигельмана «Мышь – история выжившего», и насколько Ваше художественное и смысловое толкование темы Холокоста отличается от предпринятого Шпигельманом в 80-е годы?
 
То, что я рассказываю историю о человеке, отягчившем себя виной, чтобы выжить, однозначно является нарушением табу. Речь идёт о вине за  хладнокровные убийства. Я считаю «Мышь» Шпигельмана превосходной, особенно если учесть, в какое время он написал своё произведение. На тот момент это было своего рода революцией, что кто-то настолько тонко и вместе с тем прямолинейно воплотил эту тему именно в комиксах. Это привело не только к новому осмыслению Холокоста, дало новые возможности для работы с этой темой и помогло комиксам добиться большего признания, но и подготовило почву для таких книг, как моя. «Боксёра» нельзя представить себе без «Мыши».

На данный момент существует уже много отображений этой темы в комиксах (не говоря уже о других медиа). С большинством из них у меня есть свои трудности, например, когда все ужасы тщательно и по возможности детально прорисованы, или когда роль персонажа ограничивается ролью жертвы. Я стараюсь не концентрировать внимание читателя на сценах, которые невозможно проиллюстрировать. Если мне нужно их изобразить, то я как бы уменьшаю резкость камеры и лишь даю понять, что происходит.

В Хертцко меня увлекло то, что он – сложный человек, как и все мы. В его личность необходимо вникнуть, и это непросто. Иногда удивительно, насколько сильно возможно отождествить себя с этим персонажем: это я заметил уже во время прочтения книги Алана Хафта (сына Хертцко), который и написал основу для моего комикса. Даже после того, как он убивает пожилую пару, читатель всё равно хочет, чтобы он выжил и снова увидел свою девушку.

То, что заключённые евреи во многих лагерях должны были боксировать для увеселения офицеров СС, по сей день остаётся незнакомой страницей истории. В послесловии к «Боксёру» спортивный журналист Мартин Краусс затрагивает эту тему. Итак, случай Хертцко Хафта не был единственным?
 
Да, были и другие случаи. Это были либо мужчины, которых принуждали к боксу, потому что они выглядели сильными, как в случае с Хертцко, либо уже известные боксёры, попавшие за колючую проволоку. Самым известным из них, конечно, является Иоганн Тролльманн, по прозвищу Рукели, цыган-синти, который выиграл множество чемпионатов в Германии, но был лишен титулов по причине этнического происхождения. В лагере его заставляли боксировать – там он  не выжил. Бокс являлся не единственным видом спорта, который нацисты извратили. Футбол и лёгкую атлетику тоже использовали для унижения заключённых.

Ваши биографические проекты требуют особенно много работы с текстом. Как Вы преобразуете текст в комбинацию рисунков и слов? Как бы Вы описали свой рабочий процесс?
 
Я стремлюсь действие вообразить в первую очередь как фильм, который можно будет разбить на последовательность кадров. Для этого я работаю с множеством небольших эскизов, определяющих порядок и расположение рисунков на страницах. Основой для этого мне служит что-то похожее на сценарий. Шаг за шагом я уменьшаю количество текста. К сожалению, я склонен к разглагольствованию и не сразу доверяю рисункам. Однако они обладают невероятной силой. Моим любимым местом в «Боксёре» является последовательность рисунков на двух страницах, которая рассказывает о том, что случается с Хертцко после схватки с Рокки Марчиано. Это достаточно сложное повествование, но оно прекрасно обходится без слов.

Комиксы для молодёжи привычны и понятны с детства, но не требует ли тема Холокоста дополнительной рассудительности и критичности? Каков Ваш опыт работы со школьниками и молодёжью?
 
Во время различных семинаров я уже убедился, что у многих молодых людей присутствует большой интерес к этой теме. Не у всех – но у многих. Комиксы в первую очередь обеспечивают подход, отличный от того, что даёт документальная литература. Это своего рода субъективная правда. Получается, что после прочтения человек продолжает интересоваться этой темой, говорить о ней и связывать с фактами увиденные им в комиксе картины. Рассудительность – это черта, которая формируется со временем. Тут-то и помогает чтение таких историй и возможность говорить о прочитанном, исследовать тему и задумываться о том, как бы ты сам поступил в похожей ситуации. Я думаю, что молодым читателям обязательно нужно давать возможность обсуждать прочитанное с родителями или учителем.