Арт
Дарья Пополитова: дизайн украшений привел в политику
Дизайнер украшений Дарья Пополитова считает, что главное не в том, на каком языке говоришь, а способен ли ты мыслить. И чтобы человек был хороший
Ты из Силламяэ. Ида-Вирумаа - хорошая стартовая площадка для работы в искусстве?
Я выросла в русскоязычной семье и училась в русской школе. В Силламяэ у нас была моноязычная среда, только переехав в Таллинн я познакомилась с первыми эстонцами в моей жизни. Тогда я думала, что хорошо говорю по-эстонски, но оказавшись в Художественной академии на лекциях Давида Всевиова выяснилось, что я их пониманию лишь наполовину. Приходя домой с лекций, я выписывала все незнакомые слова и переводила их со словарем. Это был очень эффективный метод изучения языка. Про стартовую позицию… Уж так получилось, что я всегда хотела стать художницей. Человек не формируется из пустоты, из вакуума: не него влияет то, с кем он общается, что читает, с кем растет. Человек - это конструкт.
Мои родители художники: мама изучала фотографию и кино, папа тоже учился искусству. У них были выставки – на них я и выросла. Родители говорили, что мы гуманитарии.
Я закончила Силламяэскую школу в 2008 году. В школе все было по-русски, с эстонской литературой мы познакомились только в девятом классе. Я вообще не была готова. Даже сейчас, играя с друзьями в настольную игру Алиас, выясняется, что никого из культурной жизни Эстонии, кроме Эрки Нооля, я не знаю. В данный момент я не считаю это проблемой, но раньше мне было очень стыдно. Так стыдно, что я даже ходила к психологу. И пришла к тому, что главное в том, насколько ты хороший человек. А стыдить никого не нужно.
Как на тебя повлияло промышленное наследие Силламяэ?
Постсоветская атмосфера Силламяэ сподвигла меня к тому, что я стала художницей: заброшенные заводы, куда мы ходили загорать, город-призрак Вийвиконна и бомбоубежища. А еще живописный морской берег. Тогда мы об этом не думали: не считали, что окружающая среда в период взросления играет какую-то роль, но сейчас я это ценю. Вспоминаю, каким же клевым было мое детство.
Однажды мы открыли в Доме культуры Силламяэ провокационную выставку. Пришли и журналисты, которые спрашивали: “Ну что это за искусство? Какие-то инсталляции из нижнего белья висят среди классических колонн?” И на это моя мама раздраженно сказала: “Что за дурак этот журналист, не понимает, что это авангард?!”
Я училась в Нарвской художественной школе. Поступила в 10-м классе. Провела там три года, не пропустив ни одного урока. В школе у меня были большие проблемы с математикой, как же она меня достала! В художественной школе я сразу успокаивалась, уже тогда зная, что пойду учится в Эстонскую художественную академию EKA.
Ты училась дизайну украшений: а ты знала, что в этой области искусства можно заниматься концептуальными темами?
У меня лежала душа к украшениям из-за близости к телу и интимности. Через телесный дискурсус в дизайне украшения можно отправлять послания миру. На выбор пути повлияли несколько событий. Сейчас я параллельно занимаюсь видео, инсталляциями – у меня широкий объем деятельности.
Прикладное искусство уже напрямую не связано с бытовыми предметами, поднимая т.н. глобальные темы. Если раньше я называла себя дизайнером, то теперь говорю, что я художник, избравший медиум украшений.
Украшение – это не просто декоративный предмет, это канал, через который я могу затронуть общественные проблемы, проявляющиеся в культуре, субкультуре или поп-культуре. Это часть современного искусства. У каждого художника есть три пути: мастерство, творческий подход и актуальность. Художники с высоким уровнем мастерства могут не понять современную трактовку творчества или повседневности. Я считаю, что все пути должны быть на высоком уровне развития. Это уже высший пилотаж!
Современные украшения постоянно отражают себя, прошлое и обстоятельства, в которых создаются. Они очень чувствительны к культурным и технологическим переменам. Я пытаюсь замечать и транслировать свои впечатления зрителям в упакованном виде – через украшения.
Недавно прошла твоя выставка “Тактилит – камень, который щекочет взгляд”. Тебе удалось высказать публике задуманное?
Я довольно собой, но для совершенства нет предела. Закончившийся проект подготавливает к новому. Все как будто складывается в копилку: выводы и отклики прошлой выставки я буду использовать в следующем проекте.
На выставке я организовала перфоманс, преобразившись в ведьму Серафиту. По откликам зрителей оказалось, что каждый увидел что-то свое. Некоторым было скучно: опять дигитальность! Но были и те, кто отметили изумление и неожиданность. Одни артикулировали обратную связь, а другие выражались минималистично. Каждый понимает визуальные метафоры по-своему. То, что я говорю, не обязательно поступает к зрителю в неизменном виде. В этом особенность изобразительного искусства: формы здесь сложнее, чем при словесном отображении.
Как Cерафита получила свой облик?
Это произошло в прошлом году. У меня была (на выставке “Магическая зона”) несколько политическая тематика, и я не хотела выставляться под своим именем. Мне не нужны тролли из ЭКРЕ. На всякий случай. Идея Серафиты родилась из одноименного романа Бальзака. Это промежуточная, амбивалентная фигура: то мужчина, то женщина. Мне понравилось, что за нее нельзя зацепиться – это не стопроцентный человек. В обществе постоянно нужна конкретика, нельзя быть на грани: например русскоязычным, но с эстонским паспортом. Для общества данное обстоятельство неудобно и амбивалентно: дадим тогда серый паспорт!
Визуально Серафита очень женственна, как персонаж из Youtube make-up tutorial. Это пришло из моего интереса к поп-культуре, которую я ценю.
Как ты пришла к политической тематике?
Меня интересует рефлексия украшений: не сам объект, а то, как его изображают в цифровом виде, и в чем потенциал этого изображения. Я размышляла, с какими украшениям можно поиграть, чтобы показать их телесность и тактильность. Осмотрев эстонское народное украшение конусную фибулу (эст. kuhiksõlg), я представила ее отображение через объектив камеры. Я выбрала тематику, исходящую из символического прошлого этого украшения. Тактильное действие стало контекстуальным, что дало мне возможность рассказать, например, об интеграции. Получается, что я смогла поднять серьезную тему через такой маленький предмет, как это украшение.
То же относится к фильтрам drag-queen, которыми я пользовалась в видео. Эти фильтры – украшения, через которые мы можем изменить свою внешность. Я подходила к этому вопросу с той точки зрения, что есть те, кто никогда не покажет свое лицо через этот фильтр. Все политические темы пришли через призму украшений. У меня не было прямой цели затрагивать политическую тематику, но когда я к ней пришла – добро пожаловать, без проблем!
На последней выставке “Тактилит – это камень…” я наоборот затронула очень интимные темы. Хотя и они могут быть политическими, так как наше тело очень политично. Естественно, что мои скетчи очень ироничны и основаны на вымышленных ситуациях, но я пытаюсь их запаковать так, чтобы зритель задумался.
Я выросла в русскоязычной семье и училась в русской школе. В Силламяэ у нас была моноязычная среда, только переехав в Таллинн я познакомилась с первыми эстонцами в моей жизни. Тогда я думала, что хорошо говорю по-эстонски, но оказавшись в Художественной академии на лекциях Давида Всевиова выяснилось, что я их пониманию лишь наполовину. Приходя домой с лекций, я выписывала все незнакомые слова и переводила их со словарем. Это был очень эффективный метод изучения языка. Про стартовую позицию… Уж так получилось, что я всегда хотела стать художницей. Человек не формируется из пустоты, из вакуума: не него влияет то, с кем он общается, что читает, с кем растет. Человек - это конструкт.
Мои родители художники: мама изучала фотографию и кино, папа тоже учился искусству. У них были выставки – на них я и выросла. Родители говорили, что мы гуманитарии.
Я закончила Силламяэскую школу в 2008 году. В школе все было по-русски, с эстонской литературой мы познакомились только в девятом классе. Я вообще не была готова. Даже сейчас, играя с друзьями в настольную игру Алиас, выясняется, что никого из культурной жизни Эстонии, кроме Эрки Нооля, я не знаю. В данный момент я не считаю это проблемой, но раньше мне было очень стыдно. Так стыдно, что я даже ходила к психологу. И пришла к тому, что главное в том, насколько ты хороший человек. А стыдить никого не нужно.
Как на тебя повлияло промышленное наследие Силламяэ?
Постсоветская атмосфера Силламяэ сподвигла меня к тому, что я стала художницей: заброшенные заводы, куда мы ходили загорать, город-призрак Вийвиконна и бомбоубежища. А еще живописный морской берег. Тогда мы об этом не думали: не считали, что окружающая среда в период взросления играет какую-то роль, но сейчас я это ценю. Вспоминаю, каким же клевым было мое детство.
Однажды мы открыли в Доме культуры Силламяэ провокационную выставку. Пришли и журналисты, которые спрашивали: “Ну что это за искусство? Какие-то инсталляции из нижнего белья висят среди классических колонн?” И на это моя мама раздраженно сказала: “Что за дурак этот журналист, не понимает, что это авангард?!”
Я училась в Нарвской художественной школе. Поступила в 10-м классе. Провела там три года, не пропустив ни одного урока. В школе у меня были большие проблемы с математикой, как же она меня достала! В художественной школе я сразу успокаивалась, уже тогда зная, что пойду учится в Эстонскую художественную академию EKA.
Ты училась дизайну украшений: а ты знала, что в этой области искусства можно заниматься концептуальными темами?
У меня лежала душа к украшениям из-за близости к телу и интимности. Через телесный дискурсус в дизайне украшения можно отправлять послания миру. На выбор пути повлияли несколько событий. Сейчас я параллельно занимаюсь видео, инсталляциями – у меня широкий объем деятельности.
Прикладное искусство уже напрямую не связано с бытовыми предметами, поднимая т.н. глобальные темы. Если раньше я называла себя дизайнером, то теперь говорю, что я художник, избравший медиум украшений.
-
Дарья уже в детстве знала, что станет художником. -
Дарья Пополитова -
Дарья Пополитова в Старом городе Таллинна, во дворе своей студии.
Украшение – это не просто декоративный предмет, это канал, через который я могу затронуть общественные проблемы, проявляющиеся в культуре, субкультуре или поп-культуре. Это часть современного искусства. У каждого художника есть три пути: мастерство, творческий подход и актуальность. Художники с высоким уровнем мастерства могут не понять современную трактовку творчества или повседневности. Я считаю, что все пути должны быть на высоком уровне развития. Это уже высший пилотаж!
Современные украшения постоянно отражают себя, прошлое и обстоятельства, в которых создаются. Они очень чувствительны к культурным и технологическим переменам. Я пытаюсь замечать и транслировать свои впечатления зрителям в упакованном виде – через украшения.
Недавно прошла твоя выставка “Тактилит – камень, который щекочет взгляд”. Тебе удалось высказать публике задуманное?
Я довольно собой, но для совершенства нет предела. Закончившийся проект подготавливает к новому. Все как будто складывается в копилку: выводы и отклики прошлой выставки я буду использовать в следующем проекте.
На выставке я организовала перфоманс, преобразившись в ведьму Серафиту. По откликам зрителей оказалось, что каждый увидел что-то свое. Некоторым было скучно: опять дигитальность! Но были и те, кто отметили изумление и неожиданность. Одни артикулировали обратную связь, а другие выражались минималистично. Каждый понимает визуальные метафоры по-своему. То, что я говорю, не обязательно поступает к зрителю в неизменном виде. В этом особенность изобразительного искусства: формы здесь сложнее, чем при словесном отображении.
Как Cерафита получила свой облик?
Это произошло в прошлом году. У меня была (на выставке “Магическая зона”) несколько политическая тематика, и я не хотела выставляться под своим именем. Мне не нужны тролли из ЭКРЕ. На всякий случай. Идея Серафиты родилась из одноименного романа Бальзака. Это промежуточная, амбивалентная фигура: то мужчина, то женщина. Мне понравилось, что за нее нельзя зацепиться – это не стопроцентный человек. В обществе постоянно нужна конкретика, нельзя быть на грани: например русскоязычным, но с эстонским паспортом. Для общества данное обстоятельство неудобно и амбивалентно: дадим тогда серый паспорт!
Визуально Серафита очень женственна, как персонаж из Youtube make-up tutorial. Это пришло из моего интереса к поп-культуре, которую я ценю.
Как ты пришла к политической тематике?
Меня интересует рефлексия украшений: не сам объект, а то, как его изображают в цифровом виде, и в чем потенциал этого изображения. Я размышляла, с какими украшениям можно поиграть, чтобы показать их телесность и тактильность. Осмотрев эстонское народное украшение конусную фибулу (эст. kuhiksõlg), я представила ее отображение через объектив камеры. Я выбрала тематику, исходящую из символического прошлого этого украшения. Тактильное действие стало контекстуальным, что дало мне возможность рассказать, например, об интеграции. Получается, что я смогла поднять серьезную тему через такой маленький предмет, как это украшение.
То же относится к фильтрам drag-queen, которыми я пользовалась в видео. Эти фильтры – украшения, через которые мы можем изменить свою внешность. Я подходила к этому вопросу с той точки зрения, что есть те, кто никогда не покажет свое лицо через этот фильтр. Все политические темы пришли через призму украшений. У меня не было прямой цели затрагивать политическую тематику, но когда я к ней пришла – добро пожаловать, без проблем!
На последней выставке “Тактилит – это камень…” я наоборот затронула очень интимные темы. Хотя и они могут быть политическими, так как наше тело очень политично. Естественно, что мои скетчи очень ироничны и основаны на вымышленных ситуациях, но я пытаюсь их запаковать так, чтобы зритель задумался.