Мир
Назад в Эстонию – зачем?
Автор быстро понял, что заграничная жизнь отличается от его мечтаний, но не сложил руки и продолжил гонку за иллюзорной мечтой. Однако по возвращению домой пришла пора удивиться и адаптироваться.
Когда я уезжал из Эстонии, друзья-знакомые интересовались – почему «там» лучше, а по возвращению спрашивали: «Ну что ты теперь здесь будешь делать?» Да, конечно, в 2012 году я уезжал из Эстонии с предложением учебы в магистратуре Берлинского университета по специальности журналистика культуры, но в то время у меня не было ни стипендии, ни обнадеживающего финансового плана.
Я намеревался отсутствовать пару лет, но вернулся только через семь – в 2019 году. Ненароком я начал настоящую одиссею: мои «Семь лет в Тибете». Так как в журналистике теперь не нужны зарубежные корреспонденты, сначала я работал в Берлине подсобным рабочим в театре, а затем поваром. В конце концов FAZ (Frankfurter Allgemeine Zeitung) выделила мне стипендию для написания магистерской работы во время дополнительного семестра.
В один прекрасный момент я почувствовал, что мне надоел Берлин, и работа поваром, которая отлично подходит страннику, привела меня в Швейцарию, Норвегию, Австралию и оттуда в долгую поездку по Новой Зеландии, Таиланду и США. Все это получилось случайно, по знакомству: я работал там, где предлагалась работа. Именно усталость от случайного и временного и привела меня домой. Кто я, где я, зачем все это? Постоянная дорога и вынужденная смена места жительства в Берлине привела к тому, что я почувствовал, что теряю собственную идентичность. Я же не покинул Эстонию потому, что мне здесь не нравилось, Эстония все также оставалась любимым домом и на чужбине. Бывший президент Тоомас Хендрик Ильвес говорил, что каждый эстонец – дипломат, именно поэтому я с удовольствием фетишизировал лес, баню и викингов, потому что ведь на Сааремаа они же были!
Хотя и в Берлине богемный образ начал меняться, возврат из тамошней среды в Таллинн стал шоковой терапией. Окей, Швейцария, Норвегия и Австралия тоже были баснословно дорогими, но я был там недолго – подкопил денег и отправился дальше. По сравнению с Берлином в Эстонии безумно дорого, увидев чек после ужина в ресторане у меня долго дрожали руки.
Кристер Киви уже десять лет назад писал в газете Эстонский Экспресс, что летать в Германию в Лидл на самолете за покупками не такая уж безумная идея. Приблизительно столько же лет я не покупал в Эстонии одежду. Конечно, коронавирусный кризис повернул все с ног на голову, и никто не знает, по какой модели будет развиваться экономика нового времени.
А еще я привык – наверное благодаря работе на ресторанной кухне, встречам с другими путешественниками и жизни среди иностранцев в Берлине – что меня окружают сумасшедшие люди. И вдруг я оказался среди деловитых людей, которые по-настоящему работали, а не только говорили о своих мечтах.
Я вдруг перестал быть приезжим, мой статус немедленно вырос. Просто из-за того, что я родился в Эстонии. Да, я говорю по-немецки и по-английски, но это нельзя сравнить с беседами на родном языке. Отношение к тебе совсем иное. И вот наконец я уже второй год работаю по специальности: репортером редакции по культуре в газете Ээсти Пяэвалехт.
Конечно, в широком плане у меня болит сердце за природу, и я волнуюсь о том, что люди больше не хотят возвратиться из интернета в реальность. Мне бы хотелось баланса между использованием и сохранением лесов. А еще я боюсь, что цифровизация углубит психологические проблемы, особенно среди молодежи, как это уже и происходит в других точках планеты.
Я надеюсь, что наряду с постсоветским воодушевлением от экономики будет больше поддерживаться духовная жизнь народа, а именно культура. Также внутри этой области необходимо спорить о том, кто и за что получает деньги, потому что много неравенства. И социальные темы никогда не были в Эстонии «сэкси». Можно лишь надеяться на то, что они станут популярнее, когда общество благосостояния станет «пожирнее» и пожертвует немного жирка, как в Скандинавии. Надеяться же на полное исчезновение имущественного неравенства несколько наивно.
Мне лично жизнь за границей подарила внутреннюю стабильность, спокойствие и научила смотреть со стороны на жизнь в Эстонии.
Андрей Иванов в своей последней вышедшей на эстонском языке книге «Ночь в Сен-Клу» пишет, что если Достоевский советовал всем испробовать принудительный труд, то он сам советует пожить за границей, потому что именно это дарит новый взгляд на вещи. Я присоединяюсь к этой рекомендации.
Я намеревался отсутствовать пару лет, но вернулся только через семь – в 2019 году. Ненароком я начал настоящую одиссею: мои «Семь лет в Тибете». Так как в журналистике теперь не нужны зарубежные корреспонденты, сначала я работал в Берлине подсобным рабочим в театре, а затем поваром. В конце концов FAZ (Frankfurter Allgemeine Zeitung) выделила мне стипендию для написания магистерской работы во время дополнительного семестра.
В один прекрасный момент я почувствовал, что мне надоел Берлин, и работа поваром, которая отлично подходит страннику, привела меня в Швейцарию, Норвегию, Австралию и оттуда в долгую поездку по Новой Зеландии, Таиланду и США. Все это получилось случайно, по знакомству: я работал там, где предлагалась работа. Именно усталость от случайного и временного и привела меня домой. Кто я, где я, зачем все это? Постоянная дорога и вынужденная смена места жительства в Берлине привела к тому, что я почувствовал, что теряю собственную идентичность. Я же не покинул Эстонию потому, что мне здесь не нравилось, Эстония все также оставалась любимым домом и на чужбине. Бывший президент Тоомас Хендрик Ильвес говорил, что каждый эстонец – дипломат, именно поэтому я с удовольствием фетишизировал лес, баню и викингов, потому что ведь на Сааремаа они же были!
Привилегированность коренного жителя
Вернувшись, я понял, что на родине вдобавок к первозданной природе есть и другие положительные особенности. Первое, что меня поразило, несмотря на то, что я бывал в Эстонии четыре раза в год, и особенно летом довольно продолжительное время – явный рост уровня жизни. Понятно, что материально не обеспеченные люди все равно где-то теснились, как и везде по миру, однако прежде всего в Таллинне, а также и в Тарту, силуэту города задают тон огромные стеклянные монстры, новостройки и запакованные в пленку строительные площадки.Хотя и в Берлине богемный образ начал меняться, возврат из тамошней среды в Таллинн стал шоковой терапией. Окей, Швейцария, Норвегия и Австралия тоже были баснословно дорогими, но я был там недолго – подкопил денег и отправился дальше. По сравнению с Берлином в Эстонии безумно дорого, увидев чек после ужина в ресторане у меня долго дрожали руки.
Кристер Киви уже десять лет назад писал в газете Эстонский Экспресс, что летать в Германию в Лидл на самолете за покупками не такая уж безумная идея. Приблизительно столько же лет я не покупал в Эстонии одежду. Конечно, коронавирусный кризис повернул все с ног на голову, и никто не знает, по какой модели будет развиваться экономика нового времени.
А еще я привык – наверное благодаря работе на ресторанной кухне, встречам с другими путешественниками и жизни среди иностранцев в Берлине – что меня окружают сумасшедшие люди. И вдруг я оказался среди деловитых людей, которые по-настоящему работали, а не только говорили о своих мечтах.
Я вдруг перестал быть приезжим, мой статус немедленно вырос. Просто из-за того, что я родился в Эстонии. Да, я говорю по-немецки и по-английски, но это нельзя сравнить с беседами на родном языке. Отношение к тебе совсем иное. И вот наконец я уже второй год работаю по специальности: репортером редакции по культуре в газете Ээсти Пяэвалехт.
Богатые должны жертвовать жировую прослойку
Понятно, что живя в Эстонии, я скучаю по нормальным велосипедным дорожкам и вежливой культуре вождения. После восстановления независимости городского планирования особо не велось, дома просто вырастали, а автомашины в городе в привилегированном положении. Но это естественно, потому что в Эстонии только учатся тому, что во многих западно- или североевропейских городах уже стало элементарным.Конечно, в широком плане у меня болит сердце за природу, и я волнуюсь о том, что люди больше не хотят возвратиться из интернета в реальность. Мне бы хотелось баланса между использованием и сохранением лесов. А еще я боюсь, что цифровизация углубит психологические проблемы, особенно среди молодежи, как это уже и происходит в других точках планеты.
Я надеюсь, что наряду с постсоветским воодушевлением от экономики будет больше поддерживаться духовная жизнь народа, а именно культура. Также внутри этой области необходимо спорить о том, кто и за что получает деньги, потому что много неравенства. И социальные темы никогда не были в Эстонии «сэкси». Можно лишь надеяться на то, что они станут популярнее, когда общество благосостояния станет «пожирнее» и пожертвует немного жирка, как в Скандинавии. Надеяться же на полное исчезновение имущественного неравенства несколько наивно.
Мне лично жизнь за границей подарила внутреннюю стабильность, спокойствие и научила смотреть со стороны на жизнь в Эстонии.
Андрей Иванов в своей последней вышедшей на эстонском языке книге «Ночь в Сен-Клу» пишет, что если Достоевский советовал всем испробовать принудительный труд, то он сам советует пожить за границей, потому что именно это дарит новый взгляд на вещи. Я присоединяюсь к этой рекомендации.